Их больше всего задевает эта война
Ніна Потарська
– Надежда Савченко мой враг. Но к этой девушке я отношусь с уважением. Она человек военный, выполняла свой долг. Есть разные версии о том, почему она оказалась арестована и я не знаю, какая из них правдива.
Так неожиданно, на мой откровенно провокационный вопрос о судьбе украинской летчицы, ответила Анна Мохова, военная корреспондентка из ДНР. Женщина средних лет, еще пару лет назад писавшая обзоры в архитектурные журналы, занималась боевыми искусствами, организовывала спортивные соревнования в Крыму, возглавляла пресс-службу Крымского союза боевых искусств, а теперь не понаслышке знает, что такое плен – в конце августа возле Изюма она была взята украинскими солдатами.
– Это так же странно, как и то, что я, будучи журналисткой, оказалась в украинском плену и меня просили позвонить Путину.
Анна согласилась быть одной из участниц социологического исследования, которое я вместе с моими коллегами из Центра социальных и трудовых исследований проводим на территориях охваченных военным конфликтом по обе стороны.
Уже месяц мы ездим из города в город, собирая истории женщин о том, как они справляются в военных условиях, на что надеются, за счет чего живут, о чем мечтают, готовы ли к диалогу и как выживают.
В 2008 году спустя несколько дней после начала открытого военного конфликта между Грузией и Россией, я побывала в Цхинвали. Тогда меня поразил один эпизод – женщина осетинка лет шестидесяти, отвечая на мои вопросы, вспоминала о том, как они прятались в подвале целую неделю, рассказала несколько страшных историй, которые я получила еще от пары других женщин из разных районов города, и это показалось мне подозрительными.
Разгадка оказалась простой – еще до начала восстановительных работ в городе на центральной площади установили телевизор, из которого лилась пропаганда разжигающая межэтнический конфликт.
– У меня соседи грузины, хорошие такие люди были. И как же я теперь с ними буду разговаривать? Они же фашисты! – говорила осетинка.
Я поинтересовалась, были ли разногласия с соседями, и в каких конкретно появлениях фашизма она их уличила – она не смогла вспомнить. Просто хорошие люди неожиданно стали фашистами.
Часто спрашивают, почему исследование о женщинах?
На наш взгляд, именно эту группу населения в наибольшей степени задевает конфликт, как в актуальной фазе, так и в длительной. В большинстве женщины не подлежат обязательному призыву и не становятся активными участницами, но такие есть с обеих сторон.
Оставаясь на территории во время военных действий, женщины подвергаются сексуальному насилию, хотя на данный момент практически невозможно их зафиксировать, жертвы насилия не хотят огласки или бояться преследования. Пока удается собирать только анонимные сведения очевидцев, и часто виновниками становятся комбатанты с обеих сторон.
Женщины в большей степени вовлечены в воспитание детей и привязаны к месту жительства сопутствующей инфраструктурой, им сложнее бросить все и уехать на новое место.
Жена или подруга военного может испытывать на себе результаты стресса полученного в бою, и еще долгие годы страдать от побоев.
Оставшись вдовой или с мужем инвалидом, как суметь вырастить детей?
Ну и не будем конечно забывать будни под обстрелами – ежедневное “добывание” воды и еды.
Наши героини очень разные и по возрасту и по социальному положению. У них разный опыт и разные политические взгляды. Мало кто понимает, о чем эта война. На вопрос “Кто с кем воюет?” я обычно вижу ухмылку. А если прошу озвучить требования сторон, получается еще большая путаница. Помнят, что сначала хотели автономии, а потом понеслась… и теперь не понятно.
Это для СМИ очевидно, что Украина воюет с Путиным, а ополченцы с фашистами, но для обычных граждан все как-то смазано и бессмысленно. Они рассчитывают только на себя и на близких, не ждут помощи ни от какой власти. Чем ближе к дому пролетают снаряды, тем крепче убежденность в том, что обо всем можно договориться, но в то же время крепнет уверенность, что конфликта можно было избежать и его решение зависит от власть имущих.
Обычные женщины просто мечтают вернуться к спокойной жизни: закончить учебу, ремонт, сдать на права, поехать в отпуск с детьми, но это уже в мирной жизни – главное чтобы никогда больше не стреляли.
Неожиданный ответ Анны, пример женской солидарности основанной на понимании опыта пленницы, уважение, и признание подвига оппонентки. Несмотря на весь кошмар войны женщины с одной стороны политических баррикад способны понять то, как живется их оппоненткам.
Возможно, именно такие примеры солидарности, без лишнего пафоса, и понимание того что война приносит вред и страдания всем помогут искать точки соприкосновения для следующих диалогов про мир.
История знает такие примеры – две европейские феминистки и пацифистки Розика Швиммер и Эммелин Петик-Лоуренс, несмотря на всеобщий скепсис и недоброжелательность прессы инициировали и провели международную мирную конференцию, а 28-й президент США Вудро Вильсон включил некоторые из предложенных на конференции требований в свои “Четырнадцать пунктов”, которые послужили основой мирного соглашения в 1919 году.
Возможно, Минским соглашениям не хватает женской руки и желания мира?